На зимней реке. Луговые малые реки кажутся зимой безжизненными. Он занесены снегом и закрыты наглухо тяжёлым слоем льда. Но случалось не раз проваливаться в такую реку даже на лыжах и у самого берега. Как раз под берегом такая река и дышит. Здесь осока и прочая трава, зеленеющая даже зимой, стоит только снять слой снега. Поэтому Малая Кокшага в районе деревни Якимово, бегущая среди лугов и перелесков, представляет интерес для рыболова. И хотя она находится недалеко от города, места здесь довольно дикие, безлюдные, по крайней мере, плёс и омут, куда мы обычно приезжаем летом на велосипедах, а зимой – на лыжах. Не добраться сюда обычным транспортом, только если на армейском вездеходе. Это, видимо, и сберегло реку от разорения. Кажется, это совсем пустынные места. Но если пройти лугами к бывшему пионерскому, а сейчас оздоровительному лагерю, то не один раз поднимешь с лёжки зайца-русака или встретишь мышкующую лису.
Как «волк» налима испугался
Полдня у нас ушло на ловлю живца. Клевали на Малой Кокшаге в этот раз только густёрки, причём клевали довольно весело. В другое бы время только радовались такому клёву густеры. Поклёвка больно красивая, словно лещовая. Вначале вздрогнет кивок, а потом плавно выгнется кверху, особенно, если мормышка опускается вниз. Да и рыбки были не совсем мелкие. Вот и не годились они на живца. И так-то широкая рыба, не по зубам местной некрупной щуке. И только когда сменили место, передвинувшись к береговой осоке, начала поклёвывать мелкая плотва. Пожертвовали клёвом густеры ради мелочи. Но нам нужен живец и не только для ловли щуки. Вечером хотим опустить живцов на дно. А вдруг налим возьмёт?
Щука в этот раз не брала. Вероятно, пропустили мы её выход. Иногда она здесь рано берёт, едва рассвет забрезжит. Но мы с ночёвкой сегодня здесь. Утром и проверим, есть ли аппетит у щуки Кокшаги? Эту речку ещё называют – «Кокшага-два шага». Намёк на размеры речки. Да, здесь, в лугах, местами она совсем узкая. Но рыбная река. Лещи летом попадаются до двух с половиной кило.
И только к вечеру вскинулся флажок жерлицы, что стояла ближе к стрежню, на четырёх метрах глубины. Катушка медленно провернулась пару раз и остановилась. Бросила?.. Нет, снова закрутилась, теперь уже без остановок. Пора!.. Подхожу к снасти, подсекаю и выволакиваю из лунки щучку на кило с гаком. Пойдёт для Кокшаги, что с два шага…
А вскоре и сумерки засинели. Пора опускать живцов на дно. Пока возились с установкой палатки на льду уже и почти стемнело. И вдруг вскинулся флажок жерлицы. Для налима вроде рано. Поздняя щука? Нет, вскоре из лунки показался налим и начал извиваться на льду, словно змея веретеница. А тут Пашка толкает меня в бок:
– Смотри, волки!
– Какие тут волки с городом рядом? – посмеиваюсь я над Пашкиным испугом.
Но действительно мелькают острые уши над заснеженным берегом. А вскоре на льду показалась… лайка. Она, виляя хвостом, подбежала к нам. Но, увидев извивающегося налима, завопила дурным голосом и с визгом рванула обратно на берег. А мы зашлись хохотом при виде трусливой лайки. Она ж охотница, зверовая собака, а рыбы испугалась. За змею, видимо, приняла.
Александр Токарев
