В серые унылые дни и ночи шуршащего по крыше осеннего дождя мы с нетерпением ждём первого льда. Лето отгорело алыми зорями и тёплыми закатами, падающими в сонную воду реки. Осень – время межсезонья. Поэтому перволедье кажется началом новой жизни. Так бывает каждый год. Когда зарядят нескончаемые дожди, то начинает казаться, что другого мира уже не существует, а есть только навсегда серые ватные тучи, из которых непрерывно сочится нудный дождь. Но вдруг в одно утро загудит ветер, разорвёт тучи, разнесёт их в серые обрывки и откроется солнце, стеклянное от мороза. Пара таких утренников и морозных дней с неподвижным воздухом и стеклянным солнцем и на реке встанет лёд, пока тонкий, опасный. Но уже начинаешь готовить снасти, зная, что со дня на день всё равно выйдешь на лёд.
Жерлицы на трещине
И вот пришло утро, когда я ещё потемну пытаюсь выйти на лёд нашего городского водохранилища. Несмотря на то, что оно находится неподалёку от центра города, рыбы в нём достаточно. Правда, рыба капризная и ленивая, как и многие горожане. Но по перволёдку здесь можно наловить до обеда щук, да так, что и на Волге не всегда выйдет. По крайней мере, восемь щук до обеда получалось выдразнить серебристыми сорожками. А когда однажды насадил на крючки жерлиц пескарей, то среди полуторакилограммовых щучек попались две на три и пять кило весом. Правда, в последние годы рыбы здесь поубавилось, особенно после летнего замора.
Итак, я пытаюсь выйти на лёд залива водохранилища, туда, где метрах в сорока от берега проходит условная линия на глубине 6-8 м, по которой обычно брала щука. Почему пытаюсь, а не выхожу? А потому, что как только стоит отойти от берега метров на десять-пятнадцать, как за полосой травы лёд начинает прогибаться под ногами и трещать. А поставлю-ка жерлицы прямо здесь, раз нельзя выйти в залив. Живец есть, только лунок набурить да снасти воткнуть…
Сказано-сделано. Выставил семь жерлиц вдоль травки, ещё зеленеющей изо льда. И, о чудо!.. Буквально тут же вскинулся флажок одной из жерлиц, сразу же быстро закрутилась катушка. Вот, везуха!.. Но на леске затрепыхался щурёнок, которых обычно называют «шнурками». Так продолжалось и дальше. Хватки были частыми, но вдоль травы у берега, видимо, был детский сад. Попадались только щурята, сел на крючок даже окунь чуть больший по размеру живца, на которого он клюнул.
Так… Здесь, похоже, делать нечего. Щурят только выпускать, на жарёху не годятся. Пусть растут. Но как выбраться в залив, на плёс, на заветные места, знакомые по прошлым годам. Там должна быть щука, пусть на кило-полтора, но не шнурки ведь. Иду вдоль прибрежной полосы травы, отыскивая более толстый лёд. Но он везде трещит под ногами, стоит только шагнуть за линию травы дальше.
И вдруг вижу трещину, зигзагами уходящую в сторону залива, как раз туда, куда я и стремился. Трещина уже излилась водой и теперь была словно заросший шрам. Встаю на неё и двигаюсь от берега. Лёд не трещит. Видно, что излившаяся вода, схваченная морозом, образовала ещё один слой льда. Да здесь все десять сантиметров толщины!..
Теперь уже смело шагая по трещине, я вышел на исходные позиции, выставил жерлицы прямо по трещине и рядом с ней и поймал до полудня четыре щучки.
Александр Токарев
