Каждый год после азартного и уловистого перволедья всегда следует унылая пора «глухого» периода, пик которого приходится на январь месяц. Это время короткого светового дня, воющих метелей и лютых морозов, когда в стеклянном неподвижном небе алеет негреющее светило, а в береговом мелколесье трещат деревья. Под слоем тяжёлого снега и толстого льда душно всему живому, в том числе и рыбе. Нечем дышать, и мало света. Оттого и вялый бывает клев в это время. Но, как случалось уже не раз, не всегда глухозимье настолько сильно влияет на клёв. Видимо, есть какие-то отдушины под водой или рыба адаптируется к новым условиям обитания. И вот о некоторых таких случаях хотелось бы рассказать.
Если прикормить место с вечера
Рыбалка намечалась несерьёзная. Хотел я наловить заранее живцов, чтобы потом поставить жерлицы на городском водохранилище. Декабрь на дворе. День короткий, не успеть и мелочи серебристой надёргать и живцовые снасти выставить. Но чтобы и ловля живца была надёжнее, решил с вечера набурить лунок под берегом, где иногда неплохо клевала сорожка, и прикормить место. Сказано-сделано… Набурил, прикормил, накрыл лунки подставками от жерлиц и засыпал снегом.
Утром открыл одну из лунок и опустил в неё маленькую золотистую с яркими полосками безмотылку, как раз для глухозимья. Зная, что в эту пору не всегда можно раздразнить рыбу безмотылкой, подсадил на крючок личинку чернобыльника. Мормышка юркнула под лёд в черноту лунки и вскоре уже оказалась на дне, по крайней мере, так показывал кивок, который вздрогнул и приподнялся кверху. Но что-то больно быстро дно обозначилось. Тут все пять метров глубины, хоть и под берегом лунки пробурены.
Итак, кивок приподнялся, но это не дно. Ага!.. Поклёвка!.. Теперь уже кивок согнулся вниз. Подсечка и на леске – упористая тяжесть. На живцовую сорожку не похоже. Вскоре в лунке заплескалась рыба. Да это подлещик!.. Вроде этим рыбам личинка чернобыльника не по вкусу? Подсаживаю мотыля и снова опускаю вниз мормышку. Вышло так, что вместо сорожек на живца на прикормленном месте заклевали подлещики, подошедшие за ночь на прикормку.
С трудом среди подлещиков я поймал десятка полтора сорожек.
Живец не клевал «глухо», но без щуки я не остался
В этот раз живца у меня не было, и я решил наловить сорожек в заливе напротив вантового моста через нашу городскую реку, от которого и начиналось собственно водохранилище. Но и там не брала в это утро плотва, даже мелочь с палец. Капризное у нас городское водохранилище. Думал уже, что рыбацкий этот день не удался, как вдруг встретил на льду Виктора. Познакомились мы с ним тоже на льду, случайно. И каждый год встречаю его здесь. Сидит целыми днями на реке и таскает мелочь, уже профессионально таскает. Жена дома, что ли заела, но целыми днями на реке, причём чисто с удочкой. Жерлицы не ставит. И рыбу не ест.
Оказывается у него ещё со вчерашнего дня спрятан подо льдом сетчатый кан с рыбёшкой. Вот и отдал он мне живых рыбок. А я поймал на них три щуки и поделился одной с Виктором. Он отказывался, но, наконец, взял, говорит, для соседки. То ли и жена рыбу не ест, то ли отношения с соседкой лучше, чем с женой…
Александр Токарев
