Слава богу, есть у нас еще уголки, где дичи много, ее видно, слышно и она совершенно непуганая. В самом начале октября состоялась у нас, то есть у проекта «Путь в охоту», очередная запланированная поездка в самые отдаленные дали под названием поселок Гари.
Основан он был еще до того, как такая страна, как Соединенные Штаты Америки, появилась в политическом и экономическом мире документально. Америка-то, конечно, была, но не США, а Гари уже основали. Этот поселок стоит на слиянии нескольких уральских северных рек. И хотя это Северный Урал, но гор там уже никаких нет, поскольку это восточный склон уральского хребта. Речки туда стекают, но нет горных вершин (ни маленьких, ни больших), и все практически равнинное: болота, реки, леса. Район на сегодняшний день малонаселенный.
Глухарей много, но специально на них не охотятся и добывают разве что попутно
Времена ГУЛАГа
Когда в поселке были жители, там находились зоны различной степени строгости. И самый расцвет этих территорий по населенности пришелся именно на советские времена, когда здесь существовали так называемые Сосенские лагеря. В этих болотах изначально находились поселения, где с давних пор жили люди. К таким местам и пристраивали зоны.
Новый лагерь
Мы были в поселке «Новый лагерь». Он стоит на берегу реки Лозьвы. Сейчас поселок практически нежилой. Хотя там есть несколько человек, живущих постоянно: бабушки и дедушки, к которым приезжают родственники, дети. Места дикие, тем не менее туда можно попасть без вертолета, но лишь на лодке по реке.
Эти Гари все время горят, потому что стоят на торфяных болотах, которые тлеют в большей или меньшей степени. Поселок тоже горел вместе с болотами неоднократно, и это повторяется до сих пор с «завидным постоянством».
Изобилие дичи
Места знатные с точки зрения рыболовства и охоты, потому что на обширнейшую территорию проехать без вездеходной техники просто невозможно. Без лодок с хорошими моторами и без знания навигации по реке пройти тоже очень сложно, потому что река и летом, и осенью сильно мелеет. Может быть, именно поэтому здесь изобилие дичи.
За глухарем и лосем
Изначально основной идеей нашей поездки была охота осенью с собакой на глухарей. Мы подозревали, что глухарей там много, судя по слухам и рассказам. Кроме того, хотели поохотиться на лося, потому что там его никто лишний раз не гоняет и не трогает. Рассчитывали на то, что, даже не умея манить лося во время гона, нам легко это удастся, потому что зверь непуганый и не понимает, что происходит вокруг. Приходила в голову такая мысль, но она, конечно, не сработала.
Сами с усами
Лоси оказались не то чтоб дураки, а мы не то чтоб сплоховали, но что-то не срослось. Места незнакомые, нам не дали опытного егеря, как это бывает в ярославских и смоленских губерниях, где мужики в год добывают по несколько десятков лосей и, безусловно, опыт и знания спецов огромны. Здесь таких людей не оказалось. Нам приходилось все делать самим.
Мудрый лось
Мы как-то стеснялись экспериментировать, да и некогда было. Пытались манить на банку и голосом. И надо сказать, что практически каждая попытка увенчивалась успехом. Зверь подходил, мы его видели в тепловизор поздним вечером. Огромный лось нам показался, но мельком, и на выстрел выманить его не удалось.
Рявк над ухом
Что-то мы не учли. Но это особое ощущение, когда темно и лес плотно стоит вокруг, а прямо над ухом раздается какой-то рявк! И у тебя просто опускается все внутри, мурашки бегут по телу. Где-то здесь должен быть лось, но вокруг все прохрустело, и ты ничего не увидел, а только растерялся. На самом деле все это очень интересно показать и снять, но просто невозможно, потому что темно и общение происходит даже не шепотом, а жестами. Рассказывать после можно сколько угодно, но снять для фильма не удалось. Картину скрасила, конечно, боровая птица. Ее оказалось действительно много.
Вся эта картина вызвала неподдельный восторг. Слава Богу, есть у нас еще уголки, где дичи много, ее видно, слышно, хотя были моменты, когда рябчиков вроде и нет поутру. Начинаешь свистеть, а он и прибежал, причем молча. Вроде не откликаются, но бегут, летят, свистят и тут и там.
Остатки былой роскоши
Особенность той местности в том, что вглубь этих уральских болот и тайги проложили железную узкоколейную дорогу: от одного поселка и зоны до другой, с какими-то ответвлениями и переплетениями. По этой дороге везли лес. Свозили его к реке, потом в нее сталкивали, плотовали и сплавляли. Остались насыпь, шпалы и что-то еще от дороги. Рельсы сняли, конечно, продали в 90-е годы как железо. Хозяин базы и этих угодий частично подгрейдил дорогу, чтобы удобно было ездить по ямам после шпал. Как-то можно проехать на квадрике, даже местами на уазике, но только от поселка. До него самого машину можно пригнать лишь по зимнику.
Поселок «Новый лагерь» стоит на берегу реки Лозьвы, и добраться туда можно только по реке
Мечта охотника
Места эти — мечта любого охотника на рябчика и глухаря. Птицы здесь много. Местные ее особо не стреляют, поскольку не считают хорошей добычей. Лучше лося добыть, чем бегать за жестким глухарем. Попутно, может, и стрельнут, если он попадется: «сидит дурак такой и не улетает». Поохотиться на рябчика с манком приезжают знающие ребята, но именно потому, что птицы действительно много. Можно увидеть разом штуки три: один сидит, второй, третий. Начинаешь свистеть, выходит четвертый прямо под ноги. От поселка можно никуда даже не отъезжать, просто кругами по дорогам ходить. Если повезет с погодой, то посвистывать утро-вечер, и эти рябчики прямо там, пожалуйста.
На глухаря охота не столь развита. Разве что стрельнет кто с подхода, но специально никто не занимается, даже с собаками. У кого есть собаки, то последние в основном зверовые и птицей не интересуются. Про глухариные тока тоже мало кто знает. Есть 2–4 тока, куда можно по дороге добраться, но даже по весне это сделать трудно. А уж куда-то от дороги в сторону по болотам вообще невозможно.
Очень часто встречаются глухарки, которые совершенно не боятся человека. Только охотиться на них в хозяйстве запрещено
Любопытные белки
Много не только глухарей и рябчиков, но и белок — они очень любопытные. Начинаешь свистеть рябчиком, но тут же появляется белка. Что ей надо? Придет. Посмотрит. Ей скучно, и человек со звуками интригует. Она идет посмотреть, кто здесь? И так каждый раз: начинаешь рябчика свистеть, приходит белка, по дороге прыгает, сбоку где-нибудь пробежит. Видно, молодые, любопытные.
И это такая кайфуха охотничья! Добыл ты или не добыл, собака у тебя сработала или не сработала — уже восторг. Тут что-то взлетело, там что-то порхает, здесь бегает — и от всего этого радость и удовольствие
О рыбалке
В основном местный народ занимается рыбалкой. Здесь много речушек с озерами, куда заходит рыба. И ее ловят столько, сколько увезут, когда она есть. Почему так? Если на зиму рыба остается, то вся погибает, поскольку озера заморные. Местный народ ловит сам, возит туда рыболовов на снегоходах, сверлят лунки, но этого недостаточно, чтобы насытить воду кислородом, и если рыбы много зашло по осени в озера, то по весне она вся гибнет и гниет.
Птиц так много, что с одного места сразу видны 3-4
Так было всегда
Народа здесь жило не так уж и мало. Посудите сами. В этом месте находились 2 или 3 зоны. Было поселение и 2 зоны особого режима. Но это не суть. Вглубь тайги 25 км по железной дороге — и там еще деревня и зона. В одной такой деревне жило порядка 2 тысяч человек. Это без заключенных (2 зоны по 800 человек), которые были заперты за изгородью. А вот 2 тысячи человек — население самой деревни, поселка и воинской части, в которой тоже были вольные люди. Понятно, что солдатики — это до какой-то степени вольные, но были офицеры, их жены и дети, родственники. Они все ходили за грибами, на охоту, по ягоды, то есть прессинг вокруг не прекращался. По этой железной дороге проходили пассажирские составы, «пионерки» (мотодрезинки), на которых ездили в тайгу. Но это не сильно влияло на количество дичи. По словам местных жителей, птица была всегда. Вдоль этой железной дороги бродили глухари, тетерева и рябчики — клевали камешки. Птица приучена десятилетиями к дорогам, насыпям и человеку, поэтому увидеть 3–4 глухарей одновременно совершенно обычное явление.
Такие вот дальние уральские-зауральские дали. И что любопытно. У меня ощущение, что, благодаря отсутствию здесь автомобильных дорог, человеческий прессинг очень низкий; по крайней мере, в тех местах Урала, где я бывал. А дичи очень много!
